центр циклона, 58 - 1 сентября 2012 01:10

ПРОДОЛЖЕНИЕ 2
При более высоком уровне интеллекта суггесторы становятся «гибкими» политиками, «модными» адвокатами, крупными дельцами-махинаторами, нередко — маститыми конъюнктурными писателями. Все они в обязательном порядке безнравственны в той или иной форме: ханжеской или откровенной. При отсутствии же «выпячивающихся» талантов и способностей суггесторы стремятся пробраться к власти, пристроиться в ее эшелонах, при этом не считаясь ни с какими своими дополнительными «отсутствиями», как физиологическими, так и умственными, и даже можно сказать, продвигаясь наперекор им. Именно поэтому в неконтролируемых обществом властных структурах так много всякого рода чудовищно ущербных личностей, наводящих ужас на подчиненных своей уникальной наглостью и немыслимой подлостью.
Но все же, самое главное для суггесторов — это яркий успех, слава, неважно даже на каком поприще и какого качества. Хотя власть для них приоритетна, однако власть без славы, тайная власть «кардинала инкогнито» чаще всего их не устраивает. В этом обстоятельстве заключается их главное расхождение в «вопросе власти» с суперанималами, которым зачастую присущ аскетизм фанатического толка. И если суггесторам предоставляется возможность добиться быстрого успеха на альтернативном поприще, то они изменяют своим прежним устремлениям без малейшего сожаления.
Суггесторы-биофилы наиболее приближаются к приматам, т. е. в них действительно много «обезьяньего». Это есть следствие того, что они пошли по пути имитации поведения как нелюдей палеоантропов, так и людей. Подобная двойная маскировочная адаптация потребовала от них очень многого: заимствования, точнее, генетического закрепления определенных приматогенных качеств и их дальнейшего развития — "причеловечивания". Однако, ими были заимствованы (т. е. выделены и закреплены) вовсе не такие качества, как добродушие или наивность. Нет, совершенно наоборот, все это было как раз отброшено, за исключением своих оболочек, взятых для издевательской маскировки: это хорошо известные разновидности «улыбчивых» или «работающих под дурачка» мерзавцев-садистов.
Суггесторы и суперанималы зачастую отличные ораторы «трибунного» типа. Дело здесь в том, что речь для суперанималов и большинства суггесторов является пределом функционирования их мозга. Многие из них думают только тогда, когда говорят — сами с собой или же при стечении толпы. Слова они ощущают физически, с хищной точностью, нередко — с совершенно бессмысленной атрибутикой цветовой и вкусовой гаммы. Поэтому при незначительной содержательности высказываемой мысли, а часто — и вовсе при полной ее «пустопорожности», главные усилия они вкладывают в обязательную эмоциональность изложения, вплоть до жестикуляции физкультурного или «амсленгового» типа (armslang — «язык жестов, используемый глухонемыми людьми»). Но эта смысловая «сниженность» ничуть не мешает им становиться (вот она, «польза» наглости и беспардонности) яркими политическими ораторами («пламенными трибунами»), религиозными проповедниками, поэтами-декламаторами, специфическими лекторами-шарлатанами.
В отличие от суперанималов, лучше справляющихся с непосредственной агитацией, с использованием личного заразительного примера, суггесторы способны воздействовать на аудиторию, успех в которой определяется голосованием или убеждением (с использованием, как правило, лживой аргументации).
К счастью для людей, суперанималы и суггесторы точно так же, как и всякие хищники в системе трофических цепей природы (в системе иерархического поедания живых организмов) в человеческой популяции составляют по необходимости «подавляющее меньшинство». В противном случае была бы невозможна и недостижима жизнеспособная социальность из-за ее нестабильности: любой конфликт в общественном месте перерастал бы тогда во всеобщую поножовщину; подобное можно наблюдать в притонах и злачных местах.
Совершенно очевидно, что не может быть никаких разговоров об «исправлении» ступивших на преступный путь суггесторов и суперанималов. Отсюда естественным образом вытекает вывод о неискоренимости преступности в хищной социальной среде. Поэтому тщетны и попросту наивны все попытки «перевоспитания» всех этих «человекодавов». Скорее, наоборот, тюрьмы делают их еще более жестокими и учат большей предусмотрительности при совершении ими новых очередных преступлений.
Господство «хищных» гоминид во властных структурах и в культурной области порождает и у людей «диффузного» типа (внушаемых) искаженное представление о человеке. Это представление, сформированное под влиянием «хищников», отражает «хищнический» взгляд на людей. Диффузный тип людей, попавший под идеологическое и культурное влияние «хищников», старается походить на них, а весьма незначительное количество «неоантропов» просто высмеивается как чудаки.