С осенних парков уносится обшибая скамейки и вминаясь в грязные лужи, тысячи листочков. Сереет небо что недавно еще улыбалось ручейкам и шмелиный зуд превратился в ульи накрытые матрацами и убранные прочь от ветра и мороза. Одинокие люди идут укрывшись серыми шерстяными шарфами, впереди за парковыми фонарями и крышами десятиэтажек, что так часто томятся под слоем нагретого гудрона, их ожидает пустота. Да на мир опускается осень- камера поднимается над стальными балкам крыши вокзала по пирону опустив плечи идет белокурая девушка ее крашеные волосы растрепаны. Расческа, покинутая день назад валяется рядом с не менее одинокой помадой. Что их ждет кому они нужны, тот парень совсем не видел солнца, нет он смотрел на него но всегда щурил глаза, а она играла на клавиатуре как на рояле, и удивительные аккорды слов срывались и уносились в Ростов. Километры, километры, бетонные спайки железнодорожного полотна, знают ли они цену любви. Добрые глаза встречают поезд в них нету солнца, а добро снисходительно смотрит на страсть которая подбрасывает вереницы слов в топку. Паровоз набирает ход и вот уже электричка мчится обратно, пирон девушка, опущенные плечи, парень окно сигарета, сегодня у него новый этап и он гордится, он всегда гордится когда побеждает, но время проходит и его победы сыплются сквозь пальцы как песок, и не остается ничего, ничего, кроме серого неба и шерстяного шарфа и запаха того запаха что есть в каждой квартире, своего неповторимого запаха одиночества. Оно вылезает из-за шкафа прыгает ему на спину изображением его новой девушки, острой нехваткой счастья и свет в комнате потухает, сменяемый огоньками из окон, сколько их сколько их. А она, что она?. Розовые слоники топают по гудроновым крышам наших маленьких жилищ, шелестят циновками вызывая острую нехватку счастья, фильмы и книги делают наши миры, и только люди которые нас покидают и которых мы так любим уходят медленно оставляя в нас следы чтобы потом по ним нас нашел кто-нибудь
