soffie, 58 - 15 июля 2007 15:59

Героиня нашего сегодняшнего выпуска – 40-летняя понтийка, приехавшая в Грецию десять лет назад и поселившаяся в далеком северном городке. Представляю ее рассказ практически без изменений. Единственное, что она попросила не публиковать – ее имя. Назовем ее Лерой...

Приехала я в Грецию вслед за своими родственниками. Конечно, никто не скажет: «Приезжай, здесь хорошо». Однако, слыша постоянные жалобы своей двоюродной тетки, отправившейся на завоевание нашей исторической Родины, я рассуждала так: «Старая перечница, не хочет, чтобы и мне хорошо было. Все ей плохо! А мы здесь мучаемся, не знаем, как концы с концами свести!»
И вот мы собрались, упаковали вещи, закупили мешками каких-то чудных плюшевых игрушек, открывалок, рыболовных принадлежностей, и еще много чего, что смогли достать из-под полы наших тогда все еще советских магазинов, - и пустились в путь – Грецию покорять!»
Приехав на свою историческую родину, мы разочаровались практически во всем, о чем мечтали долгими вечерами, сидя за бесконечными чашками чая. Работы не было, наш язык был никому не понятен, маленький сын постоянно требовал заботы и внимания. А о каком внимании могла быть речь, если нам элементарных вещей не хватало!
Помогла та самая двоюродная тетка, которую я в сердцах «перечницей» называла. Она поселила нас в дальнем углу своей комнатки, помогала с сынишкой, давала какие-то советы по нахождению работы.
Самой большой проблемой в Греции оказался…мой родной муж. Я как стойкий оловянный солдатик бросалась на любую работу, готова была пахать днем и ночью – лишь бы выжить в новых условиях. Мой супруг захандрил сразу же, как понял, что драхмы не растут на прибрежных пальмах, а зарабатываются упорным, тяжелым трудом.
Я же оказалась более способной к сопротивлению: решила продавать на лайках привезенный товар. Муж начал кричать, что он не сможет опуститься до такого уровня: на родине он был председателем райцентра. Однако, когда я потребовала, чтобы он дал мне денег на покупку продуктов, несчастный лишь поник головой и безнадежно так сказал: «Делай что хочешь. Только меня не трогай, ладно?» И я пошла на лайки.
Где находятся лайки, я не знала. Но для меня это было неважно. Главное – поняла, что по пятницам где-то в городе есть возможность продать с рук все барахло, которое я привезла с родины. Закинув тяжелейший баул на спину, я бодро зашагала по дороге. Конечно, слово «бодро» не совсем подходило к ситуации: я брела, обливаясь потом, по улицам и каждого прохожего допрашивала с пристрастием: «Лайки пу?». Прохожие начинала что-то бегло говорить на местном языке, размахивать руками в разные стороны, вращать глазами и поджимать губы, усиленно пытаясь ответить на мой несложный запрос. Но, увы, я так и не могла понять, где же находятся эти пресловутые греческие «лайки».
После бессмысленных блужданий по улочкам маленького городка, я самостоятельно набрела на огромные лотки, заваленные почти таким же барахлом, который я привезла из своего города. Местные, однако, с любопытством оглядывали страшные заводские чашки, в которых у нас дома разве что отростки растений взращивали. Особой популярностью пользовались какие-то особые рыболовные крючки, которые мне брат отдал даром перед отъездом со словами: «Авось и эта дрянь кому-то сгодится…»
После рабочего дня я смогла купить домой кусок говядины и картошки. Это был настоящий пир! Муж стыдливо сидел за столом, уплетал за обе щеки, не решаясь взглянуть мне в глаза. В тот день я поняла, что все теперь лежит на моих далеко не хрупких плечах…
Продав почти все вещи, привезенные на продажу, я решила пойти по греческим предприятиям, чтобы найти себе работу. Меня почти нигде не спросили, что я могу делать, вообще, на что я способна. Почти везде говорили: «Работы нет, приходи через месяц». А в иных местах и вовсе не разговаривали.
А потом я подошла к одной кофейне. Молодая девочка, видно, только нанятая на работу, еле-еле справлялась: заказов было много, а она даже не могла быстро двигаться. Хозяин что-то со злости прокричал. Она заплакала и…выбежала из заведения. Хозяин побежал за ней, о чем-то начал просить ее, но девушка гордо подняла голову, крикнула ему в лицо «малака», и зашагала снова.
Тогда я подошла к хозяину кофейни и робко так сказала: «Эго!».
Он дико посмотрел на меня, но, видно поняв мое решение лечь грудью, но не отступить, устало махнул рукой на любопытствующих клиентов, требовавших то кофе, то узо, и сказал заветное греческое: «Эла!»
Моя карьера официантки в кофейне оборвалась внезапно трагически. Через неделю после моего поступления на работу, мой муж пришел посмотреть, как же я справляюсь с работой. Это была ошибка. Увидев ораву древних старичков, трясущихся от старости и…вожделения при виде моих пухлых ручек, ножек и грудей, откровенно заглядывающих на мои пышные прелести, муж молча схватил одного из посетителей, осмелившегося дотронуться до моего локтя своей дряхлой конечностью, и, подняв его в воздух, начал усиленно трясти. Этот дедок мне жизнью обязан: я стала на колени и умолила безумствующего Отелло отпустить несчастного клиента. Однако, жертва не оценила моего порыва. Избежав смерти от рук ревнивца, он начал обзывать меня разными нехорошими словами. Мой муж не знал греческого. Но слово «путана» он понял очень хорошо. Трясясь от ярости, он размахнулся и ударил придурошного старикашку в челюсть. Тот свалился как куль, не успев даже пикнуть.
Приехала полиция. Мужа забрали в отделение. Я, как Эвридика, покорно следовала за своим Орфеем.
Продолжение в коментах.

• 
• 
•