Евлампий, 55 - 27 сентября 2007 16:44

I часть
- …Приказываю: заступить на охрану государственной границы Союза Советских Социалистических Республик!
Элита пограничного отряда советско-китайской границы – взвод повышенной боеспособности, в полном обмундировании стоит на расплавленном асфальте, слушая приказ о назначении на пост. Пост – это 8 бойцов, включая полуотставного капитана, 4 палатки, 7 автоматов, один пулемет, одна снайперская винтовка, горы учтенных и неучтенных боеприпасов, раз в 2 недели борт с провиантом и почтой, и десятки километров неприкрытого, в инженерном плане, горного участка границы.
«…Там птицы не поют, деревья не растут,
Моторы глохнут, кони дохнут,
А пограничники живут».
Борт взмывает вверх, поднимая тучи степной пыли, ландшафт в иллюминаторе кардинально меняется с равнинного на горный. Смотрю вниз, затаив дыхание. Красотища! В отличие от меня бывалые, устроившись среди груды спальников и палаток, равнодушно дремлют. Борт мягко садится на плато, неподалеку от нашего лагеря. Десантируемся. Перетаскиваем снаряжение к месту нашей дислокации. Не успеваю пробежать и пяти шагов, как невидимые тиски сдавливают грудь, не давая дышать. Горная болезнь. Три тысячи км над уровнем моря – это вам не строевым по плацу. С трудом разбиваем лагерь, готовим обед, распределяем обязанности. Мой наряд на вечер.
Ночное небо даже на такой высоте ближе не кажется. То там, то здесь черный небосвод расчеркивают падающие звезды, успеваю загадать лишь одно желание: оно у всех солдат одно. В полночь меня меняют, забираюсь в палатку и мгновенно проваливаюсь в сон.
Раннее утро – спят все, даже часовые. Выбираюсь из палатки и замираю как вкопанный от навалившейся красоты. Светло-багровый диск рассветного солнца освещает заснеженные вершины сопредельных шеститысячников Джунгарского Алатау, прозрачный воздух наполняется запахом нагревающегося камня, вплетая в себя медовый аромат тысяч эдельвейсов – невзрачных, мохнатых цветочков, которые потом вложу не в одно письмо. Небо словно рухнуло мне под ноги; клубящиеся облака закрывают от глаз нижележащую равнину, заполняя собой все прилегающие расщелины. Ух, ты! Хватаю ведро и вниз на речку, за водой. Острый приступ горной болезни осаждает мою радость. Медленно спускаюсь в «небо». Сыро, зябко, бр-р-р. Зачерпываю воды, умываюсь. Эх, была, не была – скидываю комбез и в воду. Обжигающие струи горной речки. Бодрит! Растираюсь насухо и вперед, с ведром в руке, с автоматом на плече – граница рядом…
Служба не напрягает; дозоры, секреты, кухня; форсируем речки, перевалы, продираемся сквозь лесные заросли, штурмуем предел мечтаний – четырехтысячники. После степного пейзажа, такое разнообразие флоры и фауны не может не радовать глаз. Через неделю бесконтрольное разбазаривание продуктов грозит нам голодным существованием всю следующую неделю. Расчехляем СВД и пошла охота. Горные козлы, бараны, маралы, кабаны – на любой вкус. Варить мясо на такой высоте невозможно, поэтому жарим, тушим, крутим котлеты, шашлыки. Все, для чего создан мужчина, как, то война и охота, для чего блуждает тестостерон в его крови, все в нашем распоряжении. Нет только одного пункта этой триады, ради которого и война и охота – нет женщины. Но осознание того, что нас всех кто-то ждет там внизу, согревает голодные, юношеские души.
Через месяц мы уже полностью адаптированы и акклиматизированы к суровой высокогорной действительности. Не хватает лишь одного: из-за чего, точнее кого мы здесь – нарушителей. И вот…
- По сообщению дозора в километре от нашего лагеря замечена стоянка, - голос капитана подрагивает от возбуждения. Тестостерон прет в ожидании драки. Выдвигаемся. Идем цепью. Эге-гей! Если их там много, авось по медали схлопочем, а так минимум, как «отличник погранвойск I степени». Подтянись! Разведка у сопредельной стороны работает ничуть не хуже нашей, поэтому за сто метров до стоянки в лагере неприятеля поднимается шухер и, побросав амуницию, маленький отряд из пяти полуголодных крестьян, чья цель визита была лишь сбор рогов марала, устремляется восвояси. Догнать китайского крестьянина с 70 кг. груза за плечами задача не из легких, а что говорить о бегущих налегке. Принимаем решение: сопровождать до границы. Улюлюкаем, стреляем в воздух, палим из ракетниц – накрылись наши награды.
Новое задание. Капитан распланировал наш поход вдоль линии границы, отведя на все один день, в конце которого, нас должна подобрать машина с соседней заставы. Еды берем минимум, спальники оставляем в палатках. Три часа ходу и мы на линии границы. Здесь нет ни знакомой по фильмам контрольно следовой полосы, ни колючей проволоки, ни полосатых столбов с надписью СССР. Да и сама линия границы воображаема, проходит по вершине склона. Не вериться, что достаточно сделать один шаг и ты уже в Красном Китае. Напряженно вглядываемся в даль, в ожидании провокации. Провокация не заставила себя долго ждать. Старенький джип мчится по склону в нашем направлении. Снимаем с предохранителя, передергиваем затворы – готовы. Сердце стучит в висках, в горле пересохло – адреналин, - сейчас начнется. Джип останавливается у самой линейки и оттуда вылезает… баба. Настоящая китайская баба с первичными и вторичными половыми признаками, которые начинает нам демонстрировать, забравшись на капот авто. Провокация! Но зато какая! Из джипа появляется группа поддержки в виде двух чахлых солдатиков китайской армии. Щурят глазки, зазывают в гости; себя показать, да на стриптиз посмотреть. Смотрим на капитана: Че делать то? Кэп принимает неординарное решение; садиться на камушек, достает тушенку и объявляет обеденный перерыв.

• 
• 
•