Евлампий, 55 - 18 января 2008 14:24

ЧастьI
В далеком детстве мне вручили абонемент на елку, где значилось: 1 января 09:30…!
Однажды, в конце ноября меня, молодого доктора, вызвал к себе Начмед.
- Я сейчас составляю график дежурств, - начал он, - и по традиции 31 декабря дежурит самый молодой, то есть ты. Вопросы есть?
Я как в армии взял под козырек.
- Но это еще не все. Может, начнем новую традицию: дежурить не только 31-го, но и 1-го – если и портить праздник, то только одному дежуранту. Больница у нас профильная, поэтому экстренных операций у нас не бывает, к тому же большинство больных мы под Новый Год выпишем, для их же блага, так что дежурство будет для проформы.
Я вспомнил абонемент от первого числа, несчастных Деда Мороза и Снегурочку, представил доктора, что придет мне на смену 1-го января, и самопожертвенно согласился.
В те времена 31-ое еще не был выходным днем и все усердно делали вид, что пришли поработать, однако стол в ординаторской, сплошь уставленный подарками от благодарных больных, явно не располагал к работе: на нем красовались и псевдогреческая Метакса, и пахнущий денатуратом Слынчев Бряг, и просто водка неясной этиологии. Первым в ординаторскую заглянул Главный – мужчина, в открытую не злоупотребляющий, и, увидев сие изобилие, распорядился убрать все в шкаф, однако на столе стояло то, что в шкаф не убралось. Затем, из недр поликлиники явились миру хмурые Гинеколог и Анестезиолог – друзья, и непременные участники и затейники всякого рода неоговоренных трудовым договором происшествий, которые 25 декабря, будучи ярыми атеистами, решили встретить католическое рождество, и до сих пор никто не знал: где они. Им предстояла не только встреча НГ, но и встреча с близкими, которая ничего приятного не сулила. Затем, «на запах», сбежались специалисты в иных областях медицины, люди, понимающие, что НГ – это именно тот праздник, когда благодарность измеряется в стаканах. Зав.отделением, в силу своего возраста воздерживающийся от всякого рода злоупотреблений, увидев наряженный стол, довольно крякнул и вытащил вставную челюсть. Отмашку дал Начмед – доктор от бога, с еще одним божественным даром, – он никогда не пьянел. Бутылки хватало на один розлив, так что через полчаса повеселевшие Гинеколог и Анестезиолог уже шутили по поводу летающих салатных тарелок с семейного стола, Зав.отделением, начитавшись Лимонова, скабрезничал, Начмед подтрунивал над Дежурантом, что одиноко потягивал чай в сторонке:
- Ты не переживай, сестры в смене тебе достались боевые, бабы хоть куда, выбирай любую – скучно не будет.
- Это еще вопрос: кто кого выбирать будет, - поправил его Анестезиолог.
Я вспомнил Ленку-медсестру, которая однажды, прижав меня грудью в узком коридоре, пообещала, что обязательно будет у меня первой, Галину, которая со слов того же Анестезиолога, «желала вкусить молодой крайней плоти». Третьей в смене была сестричка Маша, которая недавно пришла в больницу сразу после училища, поэтому никого и ничего не хотела кроме работы.
- Кстати, Машка – девственница, - сказал всезнающий Гинеколог, - сам проверял на кресле, поэтому, если хочешь сделать всем нам новогодний подарок – самое время. Негоже в нашей больнице девственницам работать.
- Медсестра должна быть нежной и покорной, больше от нее ничего не требуется, - прошамкал захмелевший Зав.отделением, с трудом улавливая тему разговора
- Запомни, это в постели ты для нее Васечка-Петечка, а как только она хотя бы одну ногу спустит на пол, так сразу: Василий Петрович, - поучал Начмед.
Дабы не быть объектом насмешек и не искушать себя желанием присоединиться к «дегустации подарков», я ушел бродить по коридорам необъятной больницы с дозором. К 3 часам работнички пропорционально бутылкам, стоящим на столе рассосались и я, наконец, остался один и предался всякой канецеляршине.

• 
• 
•