leon80, 64 - 14 мая 2008 15:27

[B][FONT=Optima][COLOR=blue][SIZE=+2]
Жара.
[SIZE=+1]
Одиннадцатый «А», уже сдавший все экзамены, а теперь жадно и весело вдыхавший июльский воздух свободы, единогласно решил отметить это обстоятельство на природе. После шумных и веселых сборов компания подростков двинула в непродолжительный поход по лесной дорожке заповедника и через пару часов добралась, наконец, до скалы «Слоник».
Под сенью гранитных утесов на ковре из сосновой хвои подростки побросали рюкзаки и расстелили покрывала. Девочки вытаскивали из пакетов нехитрую снедь и вино, а мальчики демонстрировали перед ними свою юную удаль, швыряя друг в друга шишками и карабкаясь наперегонки по гладким и прохладным глыбам.
Я поглядывал на нее, а она смущалась и роняла пластиковые стаканчики. Мы «дружили» уже месяц, и я хорошо знал вкус ее солоноватых губ. Хотя она и пыталась на людях сделать вид, что между нами ничего нет.
Вскоре все расселись, разлили вино по стаканчикам, начались тосты, дружный хохот и поедание удивительно вкусных на свежем воздухе бутербродов и вареных яиц. Серега потянулся за своей гитарой и после нескольких пробных аккордов забренчал старую, любимую всеми песню. Компания дружно подпевала.
Я сел поближе к моей избраннице и начал щекотать ей ухо травинкой. Она смешно морщилась и уворачивалась, не глядя на меня.
«Пошли, прогуляемся» - тихо сказал я в ее красивое маленькое ушко. Моя девочка, решительная от трех стопок портвейна, встала и шаловливо глядя, потянула меня за руку: «Ну, пошли».
Компания продолжала орать любимую песню «Про сосну», когда мы незаметно смылись. Мы шли быстро, пока голоса за нашими спинами не превратились в глухое эхо.
День был душный. Мы выбрели к какому-то оврагу, сели рядом на поросший ржавым лишайником теплый камень и болтали. С ней было интересно. Она много читала, имела задумчивый вид, и вообще отличалась от других девчонок в классе не то отстраненностью, не то надменностью. И меня к ней влекло.
Я пододвинулся ближе, обхватил тонкую девичью талию, украдкой дотронувшись до груди. Она отстранила мою руку и продолжала свои рассуждения о мировоззрении Сенеки, перескакивая на Конфуция и Лао-Цзы. Я повторил попытку. Она уже не дергалась, но спросила вдруг, что я думаю о фатализме. О каком фатализме можно было думать в такую минуту? Я что-то промычал в ответ и полез целоваться. Может мне, конечно, показалось, но, похоже, она этого и ждала. Неумело, но страстно ответила она на поцелуй.
Голова закружилась, ветер прошелестел по макушкам деревьев, и донеслись тихие далекие раскаты грома.
- Погода портится. Сейчас дождь пойдет,- сказала она.
- Ну, и фиг с ним.- Я не собирался отпускать завоеванный бастион, и нагло лез ей под майку. Она сопротивлялась, но как-то неубедительно. Потом вырвалась и отбежала несколько шагов, приглашая поиграть в догонялки. Бегать я не собирался, поэтому настиг ее в два прыжка и сгреб в охапку. Она хохотала и отворачивалась от моих губ.
Новый порыв ветра осыпал нас брызгами начинающегося дождя.
- Я там, в низу под камнями какую-то берлогу видела.
Мы сбежали вниз, поцарапавшись о колючие кусты, и отыскали эту расщелину. Наше убежище представляло собой нишу между двумя большими валунами, где находиться вдвоем можно было только лежа или сидя на корточках. Благо пещера была выстлана мхом и вполне нормально защищала от начинавшегося ливня, раскачивающего листья папоротника в овраге.
«Попалась, милая»- подумал я и пододвинулся теснее. Она доверчиво прижалась ко мне. Ведь там было сыро, а я – теплый. А в некоторых местах стал внезапно даже горячим.
Летний дождь выбивал пар из земли. Птицы продолжали петь. Возле моего уха по камню прошмыгнула ящерица. Не спеша, спускался на ниточке паук. Мы жадно целовались, не обращая внимания на капли, проникавшие сквозь щели и капающие за шиворот, на муравьев, ползающих уже где-то по ногам. Я целовал ее шею и нежную маленькую грудь, чувствуя, что теряю разум. Дикое первобытное желание волной накрывало меня. Она впивалась ногтями в мою спину, таяла и извивалась. Глаза ее были испуганные, но их застилала пелена ответной плотской страсти, и мои руки нащупали и узнали все, что было раньше недозволенно. Тягостная мука распирала ту часть тела, за поведение которой мужчины часто не ручаются. Я схватил ее руку и приложил ее к этому горячему и практически деревянному отростку. Девушка сначала испугалась, скользнув пальчиками по моим лобковым волосам, но видимо любопытство возбужденной девственницы было сильнее страха, и она плотно обхватила мой ствол прохладной ладонью. Я тихо застонал. Моя рука тоже не бездействовала в ее трусиках…
Но внезапно сладкое уединение было прервано приближающимися криками наших подвыпивших друзей, удивленных долгим нашим отсутствием. Нас искали. С сожалением оторвались мы друг от друга, и лихорадочно заправляясь, вылезли из нашего убежища.
Дождь кончился. Все вокруг было абсолютно мокрое. Плотный туман запутался в лапах сосен и фантастически глушил звуки. Мы пробирались сквозь мокрый папоротник и туман держась за руки на встречу голосам.
- Ну, и где вас носило? - с укором спросила кудрявая Настя.- Мы уж думали, что вы заблудились.
Мы только молча улыбались. Ее губы слегка припухли от поцелуев, а в спутанных волосах остались травинки. Я, наверное, тоже был слегка взлохмачен. Но никто не стал к нам цепляться. Быстро собрали мокрые вещи и, продолжая балагурить и орать, пошли обратной дорогой.
Мы с ней шли позади всех, уже не держась за руки. Она, кажется, злилась на меня за свою, как она думала, минутную слабость, поднимала глаза к серому небу, часто вздыхала и молчала. А я украдкой любовался ее сердитым лицом, и в голове было пусто и весело.
[SIZE=-1]
Л. Воробьева


[/SIZE][/SIZE][/SIZE][/COLOR][/

• 
• 
•