alex, 35 - 18 февраля 2010 15:36

Ирония собственной значимости…
Обострения моей неуравновешенности постоянно приводят к открытиям.
Вот и сейчас, где-то на внешних границах своего пыла, мои грёзы и мои лжеинтересы стремительно деградируют перед лицом невероятного, - и дело даже не в том, что я одержал победу над очевидностью, - над страхом казаться смешным или же над склонностью к эксгибиционизму, над способностью быть безразличным к чужим экстазам и прозрениям. Своих вполне достаточно. И даже с избытком. Дело в другом.
В погоне за истиной рождается фанатизм, - смертный грех, который прививает человеку любовь к активности, к пророчеству, и к террору - высшей форме интеллегибельной гуманности.
Уже пол дня как начался Великий Пост, - сорокадевятидневный фарс смирения в надежде обрести частицу святого духа.
Только опасения выглядеть петрушкой и скоморохом мешают подойти к веры или отойти от нее подальше. Лирическая проказа греха язвит и разъедает нутро. Словно религия - это метафизика для обезьян, а одержимость спасением делает жизнь невыносимой.
Я давно, возможно с самого рождения не доверяю прохвостам, мошенникам и балагурам, но ведь вовсе не они несут ответственность за великие судороги истории. Ни во что не веря, они не лезут к вам в душу и не пытаются нарушить ход ваших тайных мыслей. Они просто оставляют вас наедине с вашей беспечностью, вашей никчемностью или с вашим отчаянием, заставляя принять нужное решение, и именно этому обязано человечество редкими мгновениями процветания, именно это и спасает народы, которых истязают фанатики и губят идеалисты. У них нет доктрин, а есть только капризы, корысть и простительные пороки, вынести которые в тысячу раз легче, нежели принципиальный деспотизм, ибо все виды жизненного зла коренятся в той или иной концепции жизни.
Ндааа… Закоренелому политику следовало бы заниматься глубоким изучением античных софистов и брать в консерватории уроки пения, да еще уроки коррупции у римлян и евреев...
Но, тем не менее, наступил Великий Пост. Дни и месяцы усмирения плоти и воспитания духа.
Мне тяжело. В моем пустынном царстве соблазны стеба вытесняют правду, а истина, расточая преступное великодушие предлагает рецепты недостижимого счастья.
Наступил новый день, день исполненный соблазнов и рецептов этого. Небо полно звёзд, а душа - желаний. Наши рефлексы и гордыня превращают толику плоти и сознания, которыми мы являемся, в целую планету.
Если бы у нас было верное представление о нашем месте в мире, если бы жить и сравнивать было бы одно и то же, разоблачение ничтожности нашего существования раздавило бы нас. Но, увы, жить означает заблуждаться относительно собственной значимости...
А в этом году еще и снег, - это тоже раздражитель. Ничто так не раздражает как снег. Снежинки падают вниз, кружат и порхают и всё невпопад. Сикось-накось.
Я заняла позицию наблюдателя. Я просто наблюдаю их движение, их волю к порядку, которая вырождаясь приближается к хаосу.
Я только пленница своих настроений. Я фиксирую их переменчивость, размышляя о собственных капризах, пытаясь выявить в них ритм и константы.
Этот снег, уже заполнивший все пустоты моего мира и, еще более, зарядивший с раннего утра, не менее подозрителен чем проповеди Мейстера Экхарта или же двустишия Ангелиуса Силезиуса. Там тоже мир представлен в стольких лицах, что распознать его истинное лицо не предоставляется возможным. Вообще, ремесло мистика, - работа не из легких. Особенно в такой день.
Снег, - это вертикальное приключение в белом. Наблюдая его моя душа устремляется ввысь, овладевая иными формами пространства. Эта слепящая пелена отгородила меня от маразматических чаяний цивилизации, неспособных ни создать новую религию, ни продолжать поклоняться прежней мифологии, ни просто почистить дороги.
Я стою посреди всего этого, в мерцании фонарей, наперекор философскому небытию, абстрактному и лживому, мои платья припорошенные снежинками кажутся белыми, - это экстаз, особое пограничное состояние, свершение, достигаемое ценой гибели сознания.
Работа духа приостановилась.
Рефлексия, вместе с сопровождающей её логикой растерянности, утратила свою достоверность. Ничто не в силах сопротивляться этому кипящему белому безумию, этой экспанси белых кристаллов, накрывших землю и готовых поглотить, еще новое небо и новую землю.
Все, к чему бы они ни прикасались, окрашивается в цвета бытия. В белый цвет.
И вот наблюдая их кружение, из замысловатый и путаный путь я прихожу к вульгарному и простому выводу - мы никогда не поймем себя, и этот мир, в котором так бессмысленно, суматошно красиво расположились сугробы, дороги, и далекие мне горы, и рогатые олени, и скачущие белки в парке, с его чудесно накатанными горками, которые мы с Дианой по многожды перепробовали, и прочая драгоценная дребедень так чудесно прожитого дня...
Восстановление рая началось сегодняшним утром с очередного непроглядного снегопада. Уж стараются там…
Возможность смены идей началась с того, что маршрутки перестали работать и нас медленно но верно заметало по самые уши пушистым необыкновенной красоты снегом. Но, что такое грехопадение, как не погоня за истиной? И где находится истина, если не вине. К часу дня
вышла из офиса и изумленно, но, приемля, с понятием, наблюдала разношерстную публику, бродящую в слепяще-белом пространстве, - пьяную и веселую.
В обед наше радио затеяло рок-0-ролл, да так отбацывали, что к четырем часам дня, когда снегопад прекратился и проглянуло наконец солнце, а вся местная публика, видимо, по случаю дня афганца, включая людей, собак и беременную кошку Машку, весело закусывали горькую. Теперь их всех ждет долгая дорога из будня в хлев праздности.
Завтра обещает порадовать нер

• 
• 
•